Святой убийца [litres] - Николай Иванович Леонов

часть облаков оставалась иссиня-черной, а их верхушки, растерзанные ветром, побелели, и небо окрасилось в цвета российского флага. Сыщик невольно залюбовался этим редким зрелищем, пока стоял в небольшой пробке на светофоре. Почему-то вид триколора на небе приободрил его и приподнял настроение. Словно это был знак лично ему. Подтверждение того, что он идет в правильном направлении.

В прокуратуре Бондаренко встретил сыщика как старого доброго друга. Гуров попытался сразу перейти к делу, но помощник прокурора сделать это ему не дал. Он попросил секретаршу приготовить кофе, а пока она этим занималась и затем, пока пили удивительно вкусный напиток, Бондаренко расспрашивал сыщика обо всем: о службе, о семье, об Орлове и Крячко. Вспомнил даже парочку старых историй, участниками которых были оба собеседника. И лишь когда чашки с кофе опустели, помощник прокурора проговорил:

– Вот, хорошо пообщались. Вспомнили былые деньки. Теперь можно и о деле. С чем пожаловал, Лев Иванович?

– Я расследую убийство заммэра Киреева, – начал Гуров.

– Знаем. Наслышаны. Так сказать, держим руку на пульсе, – улыбнулся Бондаренко.

– Во время расследования всплыл один интересный и необычный факт: перед убийством Киреева лишили возможности сопротивляться, использовав аминазин, – сообщил сыщик, достал из папки листок с заключением экспертов и протянул его заместителю прокурора.

А затем кратко рассказал все, что было известно по этому делу. О том, что Киреев был казнен и убийца, однозначно, готовил преступление заранее. Что найти каких-либо свидетелей не удалось и у следствия нет даже приблизительного описания киллера. Что Киреев стоял на коленях со сложенными на груди руками и не сопротивлялся. И то, что, по мнению экспертов, привести его в такую рабскую покорность могла только приличная доза аминазина. Умолчал сыщик только о крестике на виске и своем предположении о серийном убийце.

– Вот такие дела получаются, Богдан Львович. Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, но для этого твоя помощь нужна, – закончил свой рассказ Гуров. – Единственная ниточка, которая сейчас ведет к преступнику, – это аминазин. Препарат этот просто так не достанешь. И если удастся найти, где преступник его добыл, то мы и на него самого сразу выйдем.

– Значит, хочешь, чтобы я своих ребят проверять лечебницы отправил? – прищурился Бондаренко. – А что по линии своего ведомства не пошел?

– У вас быстрее получится, – откровенно ответил сыщик, зная, что польстит советнику юстиции. – К тому же, надеюсь, ты по старой дружбе поможешь все максимально оперативно сделать.

– И правильно делаешь, что надеешься. Молодец, что обратился, – улыбнулся Бондаренко. – Если честно, прокурор города сегодня об убийстве Киреева упоминал и говорил, что, вероятно, дело на особый контроль взять придется. А тут я к нему приду и самую свежую информацию принесу. – Помощник прокурора вновь прищурился и после секундной паузы продолжил: – Сделаем, конечно! Завтра же сниму парней с других дел и отправлю проверять все медучреждения, где есть аминазин. Благо список таких у нас давно составлен, и время тратить на поиски не придется. Думаю, суток вполне хватит, чтобы найти, где была утечка. Так что завтра к вечеру или, крайний срок, послезавтра утром у тебя будет полная информация. Но у меня к тебе тоже просьба. Раз уж я прокурору города о ходе расследования убийства Киреева доложу, будь добр, держи меня в курсе дела и по вечерам звони, рассказывай, как расследование продвигается!

– Договорились! – улыбнулся Гуров, протягивая заместителю прокурора руку для рукопожатия.

Выйдя из прокуратуры, сыщик сразу позвонил Яковлеву по номеру телефона, который тот дал ему сегодня утром. Во-первых, Гуров хотел сообщить ему хорошую новость насчет восстановления документов. А во-вторых, намеревался порасспрашивать о деле Ратас, поскольку бывший полицейский сам принимал участие в доследственных действиях. И пока еще у сыщика не было подозреваемых в убийстве Киреева, следовало бы получше узнать тех людей, кто мог желать его смерти. Именно поэтому Гуров не стал ничего говорить по телефону, а назначил личную встречу.

Сегодня возвращаться в Главк Гуров не собирался, а вот редкая возможность отвезти домой Марию Строеву после репетиции у него появилась. Именно поэтому сыщик пригласил Яковлева в кафе около театра, где служила Мария. Окна этого небольшого заведения, выдержанного в стиле тридцатых годов прошлого века, выходили прямо на двери театра, так что Гуров не опасался, что, пока разговаривает с бывшим полицейским, сможет пропустить жену, из-за чего вернуться домой с ней вместе у него не получится.

До кафе Гуров добрался быстрее, чем Яковлев, поскольку доехать от прокуратуры до театра удалось не более чем за двадцать минут, а вот полицейскому в отставке от своего дома пришлось добираться значительно дольше. Впрочем, сыщика это ничуть не расстроило. Он пил кофе и расслаблялся, слушая ретромузыку и отдыхая после дня напряженной умственной работы. Такие моменты выпадали в его жизни нечасто, и Гуров умел их ценить и ими пользоваться.

Яковлев подъехал минут через двадцать после того, как сыщик разместился за столиком и заказал себе кофе. Бывшему полицейскому пришлось прокатиться по улице взад-вперед, чтобы найти место для парковки, а затем он неторопливо и размеренно, словно заправский купец первой гильдии, перешел дорогу и вошел в кафе. Гурова он увидел сразу и сел за его столик.

– Что скажешь, Лев Иванович? – поинтересовался пенсионер.

– Ну, для начала у меня для тебя хорошая новость, – ответил сыщик. – Вопрос с твоими документами генерал решил. Должны быть завтра готовы, но я бы на твоем месте подождал до послезавтра. Сам знаешь, как в архиве сотрудники работают. Так что придешь послезавтра с утра и заберешь все, что тебе было нужно.

– Спасибо, Лев Иванович! Поверь, в долгу не останусь! – обрадовался Яковлев.

– Конечно, не останешься, – улыбнулся Гуров. – Мне твоя помощь нужна. Ты же ведь доследствием по заявлению Ратас на Киреева занимался? Помнишь такое дело?

– Помню. Мутная хрень получилась, – нахмурился бывший полицейский и рассказал все, что знал.

Лаура пришла в отдел с уже готовым заявлением, и дежурный отправил ее к Яковлеву, который тогда был старшим оперуполномоченным Таганского ОВД, чтобы тот сам решил, кому поручить провести доследственные мероприятия. Майор с первого взгляда на документ понял, что заявление составлял профессиональный юрист, а приглядевшись к женщине, сообразил, что та настроена более чем серьезно. И Яковлев решил сам взяться за это дело.

Бизнесвумен в подробностях рассказала все. Как дала Кирееву первую взятку и за что она заплатила чиновнику. Как тот долгое время не выходил на связь, а затем потребовал еще одну крупную сумму. Она даже дала прослушать запись разговора на телефоне. Правда, понять по ней, с кем именно разговаривает женщина, было невозможно. А вот тот факт, что у нее вымогали взятку, устанавливался легко. Однако уже во время этого первого опроса произошла странная вещь – неожиданно зазвонил телефон, и Яковлева вызвал к себе начальник Таганского отдела.

– Спрашивает, ты чем сейчас занимаешься. Я ему, мол, принимаю заявление по факту коррупции в работу. А он мне, дескать, тебе больше делать не хрена? Более важных дел нет? Передай отчет Сысоеву и займись убийством на Воловьей улице. Дескать, тут, под носом у тебя, человека в собственной постели зарезали, а ты даже не чешешься. Чтобы через час полный отчет по делу у меня на столе лежал, – эмоционально продолжил рассказ Яковлев. – Ну а что мне оставалось, Лев Иванович? Зашел к себе, сказал Ратас, что ее делом другой человек займется, и отвел ее к лейтенанту Сысоеву.

На несколько секунд пенсионер замолчал, небольшим глотками хлебая чай, который ему за пару минут до этого принесла официантка. Яковлев пил чай неспешно и даже как-то солидно, и эта размеренность невероятно естественно смотрелась в антураже тридцатых годов. Гуров подумал, что единственное, чего тут не хватает – это кусочков комкового сахара, вприкуску с которыми следовало бы пить чай Яковлеву при такой размеренности и неспешности.

– А потом странности продолжились, – проговорил пенсионер, поставив чашку на блюдце. – То, что ОБЭП сразу не привлекли, еще как-то объяснить можно. Все-таки шло доследствие, и еще ничего ясно не было. А вот опрос свидетелей, судя по тому, что я потом увидел, был очень странным. Зачем-то допрашивали подчиненных Киреева, которые и близко к этим взяткам не стояли, а вот сожителя Ратас, который, по ее словам, тоже